— Более чем, — быстро ответил мой одногруппник, наконец-то поняв, что несколько перегнул.

В случае, когда тебе дают команды, лучше промолчать и всё выполнить, чем начинать диалог, который для тебя обернётся дополнительными проблемами.

Собственно говоря, на подобной воодушевляющей ноте и начался наш рейд.

Духи позволяют шаману очень многое. Они расширяют его возможности, да и в целом, чем больше у шамана в подчинении духов, тем он сильнее. Но есть разница между духами-контракторами и как, например, тем соколом, которого я создал, просто слепив из духовной энергии.

Всё дело в имени. Имя даёт власть над существом, обитающим в духовном мире. Власть и одновременно возможность взаимодействовать с духом на более глубоком уровне, но и сами духи, получив имя от шамана, становятся гораздо сильнее. Некоторые мои коллеги из прошлого мира называли это укреплением сути. Мы ведь тоже появляемся в этом мире без имени, и уже наши родители дают его нам, как бы закрепляя наше присутствие и делая нас частью этого мира.

Вот и получается, что именованный дух получается возможность для дальнейшего развития и при этом он становится с каждым пройденным годом сильнее, что позволит ему после завершения контракта вернуться в свой мир уже с куда большими силами, чем до этого. А для духов это очень важный момент.

Из-за всего этого у моих четырёх духов были имена, которые я им дал, чтобы привязать к себе, а у созданного мной сокола ничего подобного не было. Он и так был создан из моей духовной энергии и подчинялся только мне. Но ещё он был по меркам духов неразумным существом, а значит, и имя ему не положено. Возможно, спустя годы он сможет стать более целостным, и тогда дарование имени будет иметь смысл, а на данном этапе эта духовная структура в форме сокола лишь развоплотится, если я попробую дать ему имя.

Собственно говоря, пусть сокол и был сугубо функциональным духом, но именно благодаря ему, я смог увидеть небольшой отряд, который двигался параллельным с нами курсом. При этом, как я понял, о нас они прекрасно знали, а вот мы нет. Хотелось бы, конечно, сохранить все свои возможности в тайне, но в таких вещах лучше не быть таким скрытным.

Так что я пошёл к Бестужеву и сообщил ему о том, что увидел.

— Ты уверен, что рядом с нами действительно другой отряд? — все ещё пребывая в сомнениях, спросил он.

— Можете проверить, — пожал я плечами. — Всё равно я не разбираюсь так хорошо в местных отрядах, чтобы говорить наверняка о каких-то отличительных признаках.

Не прислушиваться к таким вещам со стороны командира было бы неправильно, так что он попросил одного из своих людей быстро сбегать в сторону, где я видел другой отряд.

Было интересно наблюдать как мужчина, которого отправили на разведку, на миг окутался воздушным вихрем, а потом с такой скоростью понесся в указанную сторону, что он очень быстро пропал из виду. Сразу понятно, почему именно ему поручили это сделать — его ещё попробуй догони.

— Почему, собственно, это вообще вызвало подобные действия? — спросил я у Бестужева, пока мы временно остановились.

Раз уж у нас случился неожиданный привал, то все сразу воспользовались этим, чтобы попить воды, перекусить, да и просто дать ногам небольшой отдых. Вот что значит — привычные ко всему люди. Мои одногруппники смотрели на это несколько растерянно и пока не понимали как себя лучше вести.

— Самая главная проблема в том, что отряды охотников стараются не пересекаться между собой, — мрачно произнёс мужчина. — Отчасти это связано с тем, что на большие отряды монстры реагируют куда агрессивнее, чем если пытаться пройти с меньшим составом. Ну и ещё одно время была вероятность того, что один отряд может навести на твой след монстров, которые гнались за ними. Доказать такое довольно проблематично, но в любом случае ситуация не самая приятная. Поэтому мы стараемся двигаться так, чтобы не пересекаться друг с другом — меньше претензий к обеим сторонам и меньше шансов нарваться на большие проблемы. Поэтому ждём возвращения разведчика и дальше решаем как быть.

Ждать пришлось недолго. Не знаю, что за магические техники использовал член отряда Бестужева, но бежал он действительно быстро, и как я ещё понял, применял что-то для своей невидимости, так как с помощью сокола я его сверху не видел. Вот и заодно пример того, насколько созданный дух хуже уже того, который существовал — если бы я подчинил себе воздушного духа, то он помимо возможности разведки мог обладать и другими свойствами, которые можно было бы применять в бою или для своей защиты. А тут исключительно разведка, да и то, по сути, без каких-либо дополнений, что означает, что от взгляда моего сокола можно укрыться.

— Командир, — совсем не запыхавшись за время длительного забега, произнёс мужчина, отправленный на разведку. — Парень оказался прав. Нашим курсом действительно идет небольшой отряд, но вот только никаких отличительных знаков при них нет, и я не помню, чтобы кто-то регистрировал этот маршрут на базе.

— Надо присмотреться к ним получше, — задумчиво потёр подбородок Бестужев. — Особенно, если ты их не знаешь. Новичков у нас, кроме студентов, за последние полгода не было.

— Думаешь, нелегалы? — почему-то кровожадно улыбнулся мужчина.

— Вполне возможно, — кивнул командир отряда. — В любом случае сначала надо посмотреть на них поближе, а потом уже решать, что с ними делать.

Глава 21

— Ну что же, студенты, — закончив с личной разведкой, к нам вернулся Бестужев. — Вам представилась редкая возможность увидеть живых контрабандистов, которые тут, как вы уже должны были понять, совсем нами не любимы.

— Так-то понятно, что они занимаются чем-то нелегальным, — произнес Арсений. — Но почему вы их настолько не любите?

— Вот представь, — терпеливо стал объяснять мужчина. — Ты работаешь, рискуешь своей жизнью и проводишь всю свою добычу через официальных оценщиков и ещё с этого платишь налоги. А кто-то просто находит лазейки в защитном периметре вокруг аномалии и делает то же самое, но ещё и забирает то, что запрещено к продаже, получая намного больше, чем ты за несколько удачных рейдов. Более того они ещё могут совсем обнаглеть и напасть на уставший отряд, который как раз возвращается на базу после долгого рейда и или сложного боя. Эти сволочи, ведь, не выбирают сильные отряды, а только тех, кто не сможет им оказать нормального сопротивления — ведь куда проще ограбить ослабленных людей, чем самостоятельно заниматься охотой на тварей аномалии. Поэтому наш брат их очень не любит и при любом удобном случае мы этих сволочей истребляем.

— Истребляете? — ошарашенно посмотрел на него Железняков.

В целом, девушки тоже были удивлены таким подходом, ну а я понимал причины такого явления.

Контрабандисты должны были просто возникнуть, когда появилась вообще тема с запрещёнными на продажу ингредиентами и ресурсами. Когда что-то запрещено, то цена на это сразу поднимается и становится весьма значительной.

Более того, защита вокруг аномалии строилась на принципах никого не выпустить из неё, а не для того, чтобы не дать никому проникнуть внутрь. Да таких безумцев тоже могут засечь, но всё равно в этом плане средств противодействия куда меньше. Другой вопрос, как контрабандисты потом покидают зону аномалии, но лучше о таких методах вообще ничего не знать, чтобы потом не отвечать на неудобные вопросы.

С учётом же того, что они могут в том числе напасть на отряд охотников, то нелюбовь к контрабандистам вполне объяснима. Но вот так просто убивать людей, которые занимаются незаконной деятельностью.

— А других вариантов нет? — спросил я у Бестужева. — Всё же по мне, уничтожать контрабандистов — слишком радикальная мера. Не лучше ли схватить их и доставить до базы, где с ними дальше разберутся?

— Так мы их, можно сказать, даже пальцем не тронем, — удивил своим ответом мужчина. — Точнее, тех, кто сам сдатся, мы трогать не будем, ну а уж остальные… — развёл он руками. — Сами виноваты.